Не покидай меня спектакль о чем
«Не покидай меня». Размышления культуролога о телевизионной премьере Самарского Академического театра Драмы им. Горького.
«Не покидай меня». Размышления культуролога о телевизионной премьере Самарского Академического театра Драмы им. Горького.
8 мая, в 21:05 в эфире телерадиокомпании «Губерния» (Самара) состоялась трансляция премьеры спектакля Самарского Академического театра драмы «Не покидай меня» по пьесе известного белорусского драматурга Алексея Дударева. Режиссер-постановщик- художественный руководитель театра Валерий Гришко.
Сценография — Александр Орлов (Санкт-Петербург), композитор — Василий Тонковидов, педагог по вокалу — Анна Добротворцева, постановщик пластики — Евгения Зеленская, инструктор по метанию ножей-Андрей Яковлев.
В спектакле заняты актеры: Алексей Егоршин, Надежда Якимова, Екатерина Конурина, Екатерина Соловьева, Ирина Чеботаева, Виктор Мирный, Андрей Нецветаев, Сергей Маркелов, Игорь Новиков.
Гришко сказал: «Уважаемые зрители, дорогие соотечественники! Сегодня наш Самарский академический театр драмы, как и все театры страны, переживает непростые времена. Вот уже полтора месяца мы не играем спектакли. Актёры, работая, так сказать, на «удалёнке», выкладывают в соцсетях театра видеоролики, где читают стихи и прозу, поют песни, делают свои интересные проекты. Мы благодарны всем, кто смотрит их, – у нас тысячи и тысячи просмотров!
Очень досадно, что премьера спектакля «Не покидай меня» по пьесе знаменитого белорусского драматурга Алексея Дударева, который мы посвятили 75-й годовщине Великой Победы, в назначенные сроки (7-8 мая) в зале со зрителями состояться, по понятным причинам, сейчас не может. Но что делаешь во всякой трудной ситуации? Ищешь выход, и мы его нашли.
Ещё в марте, понимая, что деятельность театра, скорее всего, будет приостановлена, мы активно и напряженно начали работать, и к концу марта довели спектакль практически до полной готовности. Ну, а потом пришло решение сыграть премьеру так, как мы её наметили, – в преддверии праздника Великой Победы.
Спасибо телеканалу «Губерния», который согласился сделать видеозапись нашей финальной репетиции. Я очень рад, что мы, таким образом, сможем внести свой вклад в празднество. Благодарен всем, кто поддержал эту акцию, прежде всего, губернатору Самарской области Дмитрию Игоревичу Азарову, который одобрил данное решение».
Комок в горле и слезы в течение всего спектакля. Хочется поскорее увидеть это на сцене. Так и будет.
Великая благодарность всем: постановщикам, актерам, каналу Губерния. Браво и низкий поклон.
Ирина Каракозова
Театральная постановка «Не покидай меня. «
АЛЯ ЛАДЫСЕВА ЗИНА БАТЯН
ПОЛКОВНИК и МИХАСЕВ.
ПОЛКОВНИК. Садись… (Пауза.) Как твои раны?
МИХАСЕВ. Ноют. Перед дождем ноют.
ПОЛКОВНИК. Тебя на Героя подали. Так что крути дырочку в гимнастерке.
МИХАСЕВ. Пуля прокрутит.
ПОЛКОВНИК. Типун на язык! Вообще как себя чувствуешь?
МИХАСЕВ. Как сыр в масле. Сплю – ем… Ем – сплю… Начальник госпиталя спиртом угощает. Малина! Живот начал расти! Товарищ полковник, я не понимаю, какого черта меня тут держат. Перед ранеными неудобно! Какой дурень приказал не выписывать меня из госпиталя?
ПОЛКОВНИК. Это мой приказ.
МИХАСЕВ. Виноват, товарищ полковник.
ПОЛКОВНИК. Чего уж там… Бараном не назвал и на том спасибо…
МИХАСЕВ. Отправьте меня на фронт.
ПОЛКОВНИК. Будет тебе фронт…. Будет… Сегодня выпишут.
МИХАСЕВ. Слава Богу!
ПОЛКОВНИК. Рано радуешься.
МИХАСЕВ (грустно). Значит, не в свой полк…
ПОЛКОВНИК. Догадливый. Значит, так… Рядом с нами местечко Беседь…
ПОЛКОВНИК. В перелеске на берегу речки – бывшая панская усадьба.
ПОЛКОВНИК. Сегодня туда прибыла спецразведгруппа. Из четырех бойцов. Во главе с младшим лейтенантом Кремис. Поступают в твое распоряжение. С сегодняшнего дня ты для них царь, Бог и воинский начальник.
МИХАСЕВ. А этот… Кремис… нормальный мужик?
ПОЛКОВНИК. Нормальный. Свой парень. Зеленый, правда… Курсы. И сразу спецразведгрупа. А ты у нас – фронтовой волк. Герой! Семнадцать раз за линию фронта ходил.
ПОЛКОВНИК. Пять языков…
ПОЛКОВНИК. И при этом только три раза ранен был.
МИХАСЕВ. Извините, товарищ полковник, что-то случилось?
ПОЛКОВНИК. Случилось. Сына снайпер снял под Гомелем.
ПОЛКОВНИК. Живой. Фраер чертов! Приказ Командующего фронтом всем офицерам: явился на передовую – фуражку долой, пилотку на лоб! Снайперы только по фуражкам и бьют. Не-ет! Ему же перед каждой бабой надо хвост распустить! Нарцисс хренов! В фуражке бегал. Пулю в фуражечку и словил.
ПОЛКОВНИК. В голову. Если выживет, я ему эту голову сам откручу, чтобы ни фуражки, ни пилотки, ни тюбетейки не было где носить. Пижон! Ладно, иди… Срок – двадцать дней. За это время ты должен их так вышколить, чтобы могли незаметно днем и ночью пройти, проползти, пролететь как призраки, как туман, как самый хитрый зверь. Потом – спецзадание. Выполняй!
З а т е м н е н и е.
Панская усадьба в Беседи. АЛЯ ЛАДЫСЕВА,
ЯДЯ ГУРСКАЯ, ЗИНА БАТЯН
устраиваются на новом месте.
ЛАДЫСЕВА играет на гитаре и поет.
Зацелую тебя, зашепчу, отогрею,
У холодной зимы навсегда отниму.
Над ветрами и над облаками,
Я тебя к небесам подниму.
Я не дам тебе слова сказать,
Твои беспокойные сны.
О тебе лишь молюсь,
О тебе об одном лишь мечтаю,
О тебе шепчет дождь,
О тебе песнопенья весны…
ГУРСКАЯ (подпевает). На губах прочитаю
Твои беспокойные сны.
БАТЯН. Мне кажется, губы для чего-то другого предназначены.
ГУРСКАЯ. Материалистка! (к Ладысевой). И как это у тебя получается? Я двух слов связать не могу. Письмо домой написать – мука.
ЛАДЫСЕВА. Это тоже мука. пока не пропоешь все…
БАТЯН. Я в девятом классе тоже стих сочинила.
Не страшен зной, не страшен гром,
Дожди не страшны и метели,
С тобой так вкусно за столом,
Но слаще все-таки в постели.
ГУРСКАЯ. Тебе не стыдно?
БАТЯН. Мечтать не стыдно и не вредно.
Входит МИХАСЕВ. Остолбенел.
ЛАДЫСЕВА. Ой! (Прикрывается.)
БАТЯН. Стучаться надо! (Не прикрывается.)
БАТЯН. Нужно стучаться!
МИХАСЕВ. Что. вы. тут делаете?
БАТЯН. На тумбочке сижу… А чтё?
МИХАСЕВ. Вы как разговариваете со старшим по званию? Смирно!
БАТЯН. Хорошо хоть не «ложись»!
МИХАСЕВ. Кто вы такие?
ЛАДЫСЕВА. Кто мы такие, товарищ гвардии капитан, нужно спросить не у нас, а у нашего непосредственного начальства.
БАТЯН. А оно у нас тоже офицер, а не хухры-мухры.
МИХАСЕВ. Вы из санбата или связистки?
Молчание. Входит еще одна девушка
младший лейтенант КРЕМИС.
КРЕМИС. Встать! Смирно! (Вытягивается перед МИХАСЕВЫМ.) Товарищ гвардии капитан! Специальная разведгруппа, прибывшая в ваше распоряжение, готовится к отбою. Докладывает командир группы младший лейтенант Кремис.
МИХАСЕВ (после долгой и тупой паузы). Еще раз.
КРЕМИС. Спецразведгруппа готовится к отбою. Командир группы младший лейтенант Кремис.
МИХАСЕВ (как сомнамбула). Вольно…
БАТЯН. Что, раздеваться?!
МИХАСЕВ. Командуйте, лейтенант… Командуйте… Завтра… Завтра… Я…
Повернулся и вышел. Девушки засмеялись.
КРЕМИС (резко и даже зло). Отставить смех! Отбой!
З а т е м н е н и е.
Перед ПОЛКОВНИКОМ МИХАСЕВ.
ПОЛКОВНИК. Что, капитан?
МИХАСЕВ. Товарищ полковник, это же девчонки…
ПОЛКОВНИК. Смотри-ка ты! Заметил…
МИХАСЕВ. Это шутки или что?
ПОЛКОВНИК. Мне не до шуток, капитан.
МИХАСЕВ. Это и есть спецразведгруппа?
ПОЛКОВНИК. Так точно.
МИХАСЕВ. И это их я должен подготовить для какого-то задания?
ПОЛКОВНИК. Так точно.
МИХАСЕВ. Товарищ гвардии полковник! Разрешите подать рапорт.
МИХАСЕВ достает из кармана лист бумаги.
«Прошу направить меня в штрафной батальон. Гвардии капитан Михасев». Не по адресу, товарищ гвардии капитан Михасев! В штрафбат путевку дает трибунал, а не я.
МИХАСЕВ. Отдавайте под трибунал.
МИХАСЕВ. Я отказываюсь выполнять ваш приказ.
ПОЛКОВНИК. Герои Советского Союза в штрафбатах не воюют.
МИХАСЕВ. Это же дети!
ПОЛКОВНИК. Все совершеннолетние…
МИХАСЕВ. Совершеннолетние… цыплята… Женщина на войне – это позор мужчины. Нам перед ними за эту войну и так никогда не отмыться… Дочерей, жен, сестер защитить не смогли, под сапоги гансам бросили.
МИХАСЕВ. Зоя Космодемьянская, которую эти сволочи повесили, для меня как для мужика не гордость, а стыд. Стыд и позор!
ПОЛКОВНИК. Я сказал, молчать! (Пауза.) Шопенгауэр…
ПОЛКОВНИК. Ни хрена ты не виноват. Я думаю также как и ты. но… другого выхода нету. Нету.
МИХАСЕВ. Но это же не сорок первый год, чтобы не найти четырех разведчиков. Да в моей роте…
ПОЛКОВНИК. Все! (Кричит.) Я сказал все.
З а т е м н е н и е.
Усадьба в Беседи. На крыльце МИХАСЕВ
распечатывает конверт, читает.
МИХАСЕВ. Чушь какая. Полная чушь. (Читает.) «После ознакомления – уничтожить…» Что тут уничтожать?
Достает зажигалку, поджигает лист и конверт.
Слышны звуки команд на площадке перед усадьбой.
КРЕМИС. Групп-а-а! Раз-два! Раз-два! Носочки, носочки тянуть! Раз-два! Раз-два! Ногу выше! Батян!
БАТЯН. Куда еще выше? Выше уже только на плечи…
КРЕМИС. Разговорчики! Раз-два! Раз-два! Групп-а-а! Стой! Раз-два! Напра-а-во! Ровняйсь! Как ровняться нужно, боец Гурская?
ГУРСКАЯ. Чтобы видеть грудь второго человека.
ГУРСКАЯ. Что я увижу из-за Зинкиных грудей?
БАТЯН. А у тебя что?!
КРЕМИС. Разговорчики в строю! Ровняйсь, смирно! (Подходит к МИХАСЕВУ.) Товарищ гвардии капитан! Специальная разведывательная группа занимается строевой подготовкой. Командир группы младший лейтенант Кремис.
МИХАСЕВ. Здравствуйте, товарищи бойцы!
ДЕВУШКИ. Здравия желаем, товарищ гвардии капитан!
МИХАСЕВ. Давайте знакомиться. Я – капитан Михасев.
МИХАСЕВ. Аля… Ну, а я тогда Петя… Как представляться нужно?
МИХАСЕВ. Не Ладысева, а боец Ладысева…
ЛАДЫСЕВА. Боец Ладысева.
ГУРСКАЯ. Боец Гурская.
БАТЯН. Боец Батян! Два «Б».
МИХАСЕВ. И два наряда на кухню!
МИХАСЕВ. За два «Б». Вы в армии, товарищ боец! И хихоньки оставьте для танцулек после войны. Я назначен командованием, чтобы подготовить вас для особо важного задания. С этой минуты дисциплина в подразделении должна быть железной. Под вашу ответственность, лейтенант.
МИХАСЕВ. О разведгруппе чтобы я больше не слышал ни в слух, ни шепотом. Никакой разведгруппы нет. Вы – женское отделение батальона связи. Понятно?
БАТЯН. Понятно. ЖОБС.
БАТЯН. Женское отделение батальона связи – сокращенно ЖОБС, товарищ капитан!
МИХАСЕВ. Ну, ЖОБС, так ЖОБС… Кто не умеет плавать?
ГУРСКАЯ. Боец Гурская!
МИХАСЕВ. Кто хорошо плавает?
БАТЯН. Я! Боец Батян.
МИХАСЕВ. Срок – три дня. Научить. Чтобы плавала и ныряла как уточка.
БАТЯН. Уточкой может и не получится, а как кряква плавать будет.
МИХАСЕВ. Кто не умеет петь?
МИХАСЕВ. Кто хорошо поет?
КРЕМИС. Боец Гурская.
МИХАСЕВ. Что, скромная очень? Чтобы через три дня Батян пела как соловей.
ЛАДЫСЕВА. Как соловей не обещаем, но петь будет.
ГУРСКАЯ. Как кряква… (Смех.)
МИХАСЕВ. Отставить смех! (К Кремис.) Занятия по строевой больше не проводить.
БАТЯН (тихо и радостно). Уря-а-а…
МИХАСЕВ. Через неделю дистанцию увеличить до семи километров, еще через три дня – до десяти.
БАТЯН. Двадцать?! Каждый день?! Я же сдохну! Пешком столько ни разу не ходила.
МИХАСЕВ. Днем – сон и спецподготовка. (К Кремис.) Следить за тем, чтобы все пищевое довольствие, в том числе и дополнительное, бойцами употреблялось лично. Съедать все до последней крошки.
ГУРСКАЯ. А если аппетита нет?
БАТЯН. Как с мужиков.
БАТЯН. А разве я не правду сказала?
МИХАСЕВ. Правду. Ничего, лейтенант, ничего… Пусть поговорит. Через день она даже свою фамилию поленится выговорить. А теперь, девушки, третье: без хихонек и хахонек. Вы люди взрослые и несете полную ответственность за все свои поступки. На вас особая форма одежды и мы с вами находимся при исполнении особого задания командования. Задания особой важности. Приказ на его выполнение может прийти в любую минуту. Если кто оставит без разрешения место дислокации группы – трибунал. Я вас не пугаю… И я с вами не шучу. Поняли?
ЛАДЫСЕВА. Так точно.
МИХАСЕВ. Вас, товарищ лейтенант, это не касалось. Вопросы? Нет! Ровняйсь! Смирно! Напра-а-во! Вдоль берега реки, на опережение! Бего-ом-марш! (Девушки убегают.) Жобс!
З а т е м н е н и е.
Ночь. Перед панским дворцом сидит КРЕМИС.
И смотрит в темноту. Появляется МИХАСЕВ.
В одной руке чемодан, в другой патефон.
МИХАСЕВ. Завтра тяжелый день. Почему не спите, товарищ лейтенант?
КРЕМИС. Инсомния. Асомния. Дизомния.
МИХАСЕВ. А по нашему?
МИХАСЕВ. Вам рановато.
МИХАСЕВ. Идите спать, лейтенант…
КРЕМИС. Я не сплю второй год.
МИХАСЕВ (иронично). Совсем?
МИХАСЕВ. Так не бывает.
КРЕМИС. Я тоже думала, что так не бывает.
МИХАСЕВ. Вы… серьезно?
КРЕМИС. Идите спать, товарищ капитан…
МИХАСЕВ. Может, выпьем?
КРЕМИС. Не поможет. Пробовала и не раз. Все равно не сплю.
МИХАСЕВ. И давно это у вас?
МИХАСЕВ. Второй год не спите?
КРЕМИС. Второй год не сплю. Ни одной минуты, ни днем, ни ночью. Товарищ гвардии капитан, успокойтесь. Я – исключительный случай, болезни здесь нет… Инсомния… Я не сплю… И при этом хорошо себя чувствую.
МИХАСЕВ. А что врачи говорят?
КРЕМИС. Ничего не говорят. Исключительный случай.
МИХАСЕВ. А с чего это началось?
КРЕМИС. А началось это с того, товарищ гвардии капитан, что я со своей младшей сестричкой к ним попала…
КРЕМИС. К потомкам Вагнера, Гете и Карла Маркса… И можно я больше ничего не буду говорить?
МИХАСЕВ. А сестра где?
КРЕМИС. Умерла сестра. Нет, не убили… Умерла…
МИХАСЕВ. Как тебя зовут?
МИХАСЕВ. Прости, Вероника…
КРЕМИС. Ничего… (Усмехнулась.) А ведь вы не верите, что я второй год ни на минутку не заснула.
МИХАСЕВ. Это настолько дико, что невозможно поверить…
КРЕМИС. На курсах три ночи подряд возле моей кровати ребята дежурили, сменяя один одного. На четвертую ночь поверили, и бояться стали.
МИХАСЕВ. Кого бояться?
КРЕМИС. Меня… Вот и у вас в глазах тревога…
МИХАСЕВ. Ну, тревога не тревога, а… И что лекарства никакие не помогают.
КРЕМИС. Нет. Голова просто начинает раскалываться, когда снотворное выпью.
МИХАСЕВ. Это же рано или поздно боком вылезет.
КРЕМИС. Наверное… А это что?
МИХАСЕВ. Для спецподготовки. Я вам утром объясню, что нужно с этим делать…
КРЕМИС. Спокойной ночи…
МИХАСЕВ. Спокойной ночи, Вероника… (Уходит.)
КРЕМИС неподвижно сидит, глядя в темноту. Пауза.
КРЕМИС (нервно и протяжно). Группа подъе-е-ем.
Девчата подхватываются со своих кроваток.
З а т е м н е н и е.
Утро. В комнату входят обессиленные девушки
в пятнистых комбинезонах и падают на свои кровати.
БАТЯН. Девочки, пристрелите меня.
ЛАДЫСЕВА. Сердце из грудей выскакивает.
Входит МИХАСЕВ и КРЕМИС.
МИХАСЕВ. Встать! Двигаться… Воду не пить! Двигаться… Согнулись… Выдох! Руками потрясли… Становись!
Как себя чувствуете, Батян?
БАТЯН. Как скаковая лошадь …
ЛАДЫСЕВА. Я пить хочу!
МИХАСЕВ. Один глоток. Только один глоток… (Каждой раздает вещи.) Гребешок, зеркальце, тушь, пудра, помада, одеколон… Сделать прически и накраситься… лежа… Ложись! Гурская, куда?
ГУРСКАЯ. Я лицо помою.
МИХАСЕВ. Команду слышали?
ГУРСКАЯ. Я же мокрая вся! Какая прическа?
БАТЯН. Ложись, Ядя. Мы не в разведгруппе, мы в дурдоме.
МИХАСЕВ. Батян! Прикуси язык!
МИХАСЕВ. Ложись! Пять минут. Чтобы прически и лица были как с иголочки! Как на танцы. Как на свадьбу.
БАТЯН. На свою или на чужую?
ГУРСКАЯ. Водой из собственной фляжки пользоваться можно?
МИХАСЕВ. Можно. (Смотрит на часы.) Начали.
Девушки, лежа наводят марафет.
Ладысева! Я сказал лежа, лежа все делать. На спине!
МИХАСЕВ. Что смешного?
БАТЯН. Лежа женщина лохматит прическу, а не наводит.
МИХАСЕВ. Прикуси язык!
БАТЯН. Зубов не хватает.
МИХАСЕВ. Кто закончит – ко мне!
ГУРСКАЯ. Боец Гурская задание выполнила!
БАТЯН. Боец Батян задание выполнила!
ЛАДЫСЕВА. Боец Ладысева задание выполнила!
КРЕМИС. Младший лейтенант Кремис задание выполнила!
МИХАСЕВ всех внимательно рассматривает.
МИХАСЕВ (к Гурской). Левая бровь плохо подведена. (К Ладысевой.) Губы как у вампирки.
МИХАСЕВ. Лейтенанту Кремис тоже неудобно было. Посмотрите. Как с картинки. Батя-ян. Батя-а-ан. Так марафетится Баба-Яга на свидание с Кощеем.
БАТЯН. Опыта нет, меня отец лупил за накрашенные брови или губы.
МИХАСЕВ. Правильно делал ваш папа. Так только пугало раскрашивают.
БАТЯН. Обижаете, товарищ капитан.
МИХАСЕВ. Разговорчики! (К Кремис.) Тренировать! Тренировать до тех пор, пока каждая за десять минут не сделает из себя актрису Орлову или Ладынину.
МИХАСЕВ. Так… Эти причиндалы пока что в сторону. Следующее задание. Лежа…
МИХАСЕВ. Лежа. снять ремни, обувь, расстегнуть комбинезоны. Па команде… Вот перед каждой туфельки, чулки, платье, пояса, бусы, серьги, колечки. По команде, на время, как только можно быстрее… Снять комбинезоны и все это одеть на себя.
ЛАДЫСЕВА. Тоже лежа?
МИХАСЕВА. Тоже лежа. При этом не испортить свои прически. Раз. Не выпачкать платье. Два. При этом боец Гурская должна петь, остальные подпевают или смеются.
БАТЯН. А кашлять можно?
МИХАСЕВ. Во всяком случае, не «Гимн Советского Союза».
Девушки падают на пол,
начинают нервно расстегиваться.
ЛАДЫСЕВА. Нас, наверное, на парад готовят.
БАТЯН. Ага, на первомайскую демонстрацию. Лежа.
МИХАСЕВ. Гурская, не слышу песни?
Зацелую тебя, зашепчу, отогрею,
У холодной зимы навсегда отниму.
Над ветрами и над облаками,
Я тебя к небесам подниму.
МИХАСЕВ. Стоп! Гурская, что случилось?
МИХАСЕВ. Почему не переодеваетесь?
МИХАСЕВ (после паузы). Перерыв. Всем выйти, Гурской остаться.
Что не можете, Ядвига Яновна?
ГУРСКАЯ. Извините, я не могу перед вами переодеваться…
ГУРСКАЯ. Я перед родным отцом никогда не переодевалась.
МИХАСЕВ. А я вам не отец…
ГУРСКАЯ. Все равно мужчина.
МИХАСЕВ. И не мужчина. И не брат. И не муж. Я твой командир, боец Гурская. И через неделю нас с тобой возьмет под ручки косая старушка с веселеньким именем Смерть… И отправимся мы с ней в путь. И станем одним целым… Понимаешь, одним целым! Единым и неделимым. И если, не дай Бог, тебя пуля или осколок зацепит, я без всякого стыда, неловкости и твоего разрешения раздену тебя, где нужно и перевяжу где нужно. То же сделаешь и ты… И в засаде, за линией фронта, дамских комнат не будет! На войне как на войне! Вот ее доломаем, тогда фиговыми листочками и прикроемся.
ГУРСКАЯ. Думаете получится?
МИХАСЕВ. У тебя получится. Ты полька?
ГУРСКАЯ. Отец в костел ходил… Мы западенцы. Из Гродно.
МИХАСЕВ. Мать учительница?
ГУРСКАЯ. Партийный работник…
МИХАСЕВ. Теперь понятно, откуда такое агрессивное целомудрие.
ГУРСКАЯ. Перестаньте. Маму расстреляли в 41-м.
МИХАСЕВ. Виноват… Ну что, Ядвися, будем готовиться дальше?
МИХАСЕВ. Зови девчат…
ГУРСКАЯ выходит. МИХАСЕВ
настраивает патефон. Появляются девушки.
Стройся! Повторяем все сначала… Песня никуда не годится… что это такое: зацелую, заобнимаю, зашепчу? Сю-сю, ля-ля! Что за песня, Гурская?
ГУРСКАЯ. Аля написала…
МИХАСЕВ. Ладысева, вы еще и композитор?
ЛАДЫСЕВА. Окончила музыкальную школу…
МИХАСЕВ. Другие песни есть?
ЛАДЫСЕВА. Веселые у меня не получаются, товарищ капитан.
МИХАСЕВ. Тогда так… Разучиваем немецкую… Слушать и запоминать слова… Хотя бы один куплет. Ее и будете петь.
БАТЯН. Я ничего не запомню… У меня по немецкому два с минусом было…
МИХАСЕВ. Будешь лялякать…
МИХАСЕВ ставит пластинку.
Звучит довоенный немецкий шлягер.
КРЕМИС закрывает глаза и стонет.
БАТЯН (под музыку). Лал-ла! Ла-ла-ла-ла-ла-ла!
Все тело КРЕМИС судорожно сжимается.
ЛАДЫСЕВА (испуганно). Вероника!
КРЕМИС с криком падает на пол,
бьется в судорогах. К ней бросается МИХАСЕВ.
МИХАСЕВ. Голову… Держите ей голову. Воды. Батян, воды!
З а т е м н е н и е.
Ночь. Комната МИХАСЕВА.
Осторожный стук в дверь. Входит КРЕМИС.
МИХАСЕВ. Что, лейтенант?
КРЕМИС (заплакала). Я вас прошу… Я вас прошу… Мне так стыдно…
МИХАСЕВ. Ну, тихо, тихо… Офицеру нельзя нюни распускать…
КРЕМИС. Я больше не буду…
МИХАСЕВ (платочком вытирает ей глаза). Вот, горе… В куклы долго играла?
КРЕМИС. До одиннадцати лет.
МИХАСЕВ. Как любимую звали?
КРЕМИС. Пупсик… Собачка такой… Резиновый… Петр Кузьмич, я вас заклинаю: не докладывайте командованию о сегодняшнем… Меня же с задания снимут. Это… недоразумение… Больше не повторится… Пожалуйста… не нужно… Я с девочками договорилась…
МИХАСЕВ. С девочками… Нам с фрицами договариваться придется…
КРЕМИС. Я прошу вас…
МИХАСЕВ. Нет! Лучше я вас попрошу… Первое. Убрать сопли. (Наливает из фляги в кружку.) Второе. Это – выпить.
КРЕМИС лихо выпивает.
МИХАСЕВ. Ну, закуси хоть!
МИХАСЕВ. Теперь третье. Только смотри мне в глаза… Что бы ты сделала на моем месте? Операция очень сложная и ответственная.
КРЕМИС (сразу). Взяла бы меня на задание.
МИХАСЕВ. Лейтенант… Вероничка! Я лучшего друга, Лешку Гольчанского, которому верю больше, чем себе, волкодава разведки, как-то раз не взял на задание из-за банального кашля. Простудился парень. Без него, помню, чуть выбрались, а с ним бы засыпались, как пить дать. А тут…
КРЕМИС. Этого больше не будет!
МИХАСЕВ. Почему было?
КРЕМИС. Совпадение! Дикое совпадение! Это оттуда… Реакция психики на эту мелодию… Именно на эту. Я ее… наслушалась… Реакция на мелодию…
МИХАСЕВ. Только на эту?
КРЕМИС. Только на эту.
КРЕМИС сидит неподвижно. МИХАСЕВ смотрит на нее.
З а т е м н е н и е.
площадка в комнате девушек.
Зритель один – капитан МИХАСЕВ.
В ярком платье на середину выходит БАТЯН.
БАТЯН. Следующий. Номер. Нашей… Программы… Это… Имя забыла… Как ее? Агретта, что ли?
МИХАСЕВ. Батян, вы что, уксуса выпили? Улыбка, где улыбка? Еще раз!
БАТЯН уходит и снова появляется с «улыбкой».
БАТЯН. Дорогие наши немецко-фашистские товарищи.
МИХАСЕВ. Стоп! Какие, к черту, товарищи.
БАТЯН. Знаете что: меня в армию брали, а не в самоделку. Я в артистки не нанималась! Пудра! Помада! Туфельки! Улыбки! Песенки! Танцульки! Ложись, раздевайся! Ложись, одевайся! Цирк, а не разведка! Смех!
МИХАСЕВ. Боец Батян!
БАТЯН. Слушаю, товарищ гвардии капитан!
МИХАСЕВ. Дай Бог, чтобы вы через несколько дней от этого цирка горькими слезами не заплакали.
ЛАДЫСЕВА. Товарищ капитан! У нее песня хорошо получилась. Пусть Гурская ведущей будет. Ядя! Будешь номера объявлять. Давай! Зинку объявляй…
Выходит празднично одетая ГУРСКАЯ.
ГУРСКАЯ. Добрый день, дорогие рыцари! В день святой Агнии мы приветствуем вас и желаем, чтобы вы скорее победили и, чтобы вас дождались ваши невесты. И в день святой Агнии для вас поют две славянские красавицы. Просим!
МИХАСЕВ. Молодчина, Гурская! Так и будешь говорить.
ГУРСКАЯ. Музыка – народная, слова – народные… Старинный романс «Зацелую тебя, зашепчу…»
Выходит ЛАДЫСЕВА и БАТЯН.
ЛАДЫСЕВА аккомпанирует на гитаре,
Зацелую тебя, зашепчу, отогрею,
У холодной зимы навсегда отниму.
Над ветрами и над облаками,
Я тебя к небесам подниму.
Я не дам тебе слова сказать,
Твои беспокойные сны.
О тебе лишь молюсь,
О тебе об одном лишь мечтаю,
О тебе шепчет дождь,
О тебе песнопенья весны…
МИХАСЕВ. Ну вот, Батян, можете же, когда захотите.
БАТЯН. Я когда и не хочу – тоже могу.
Выходит ГУРСКАЯ. Читает с листа.
ГУРСКАЯ. Имя Агния произошло от имени ведийского бога Агни. Бога огня, домашнего очага, жертвенного костра. И родился Агни в трех местах: три жилья, три света, три жизни, три головы, три силы, три языка… И он горит, сияет, освещает, рождает тот и этот свет. А теперь разрешите объявить следующий номер нашей программы – танец Огня… Исполняет первая красавица нашего города, всемирно известная танцовщица, ученица легендарной Айседоры Дункан – Вероника Кремис! Попросим!
Музыка. Выходит КРЕМИС в костюме бога Огня.
Танец Огня. К ней потом присоединяются,
переодетые в индусские костюмы, БАТЯН, ЛАДЫСЕВА
и ГУРСКАЯ. Конец. МИХАСЕВ смотрит на часы.
МИХАСЕВ. Десять минут… Неплохо… Что еще?
КРЕМИС. Затем свои песни поет Аля… Боец Ладысева. Потом Гурская читает стихи Есенина. О любви. Потом квартетом поем немецкие… песни…
МИХАСЕВ. Еще десять минут наберется?
КРЕМИС. Двадцать наберется…
МИХАСЕВ. Хватит и десяти… До настоящего концерта… Та-ак… Перерыв… Потом все в комбинезоны. Рукопашный. Попарно. Кремис – Гурская. Батян – Ладысева.
Девушки выходят. Остается только Ладысева.
ЛАДЫСЕВА. Я могу еще и старинные романсы спеть…
ЛАДЫСЕВА. И Пушкина знаю…
МИХАСЕВ. Отлично. Что ты сказать мне хочешь?
ЛАДЫСЕВА. Я попросить хочу…
ЛАДЫСЕВА (оглядывается и шепотом). Отпустите меня сегодня… ночью…
ЛАДЫСЕВА. На станцию… На час, на один только час… Мы на курсах встретились… Лейтенант Димка Селевцов… Мальчишка такой…
МИХАСЕВ. Понятно, что не девчонка…
ЛАДЫСЕВА. Мы встречались… На курсах.
ЛАДЫСЕВА. Я… я его оттолкнула.
МИХАСЕВ. Кто-нибудь приласкает… Чего ты?
ЛАДЫСЕВА. Его завтра отправляют на фронт.
ЛАДЫСЕВА. И умирая, он будет знать, что я его оттолкнула…
МИХАСЕВ (сам себе). Господи, за что?! Девочка моя, что же ты от меня хочешь? Следующий раз не отталкивай…
ЛАДЫСЕВА. Отпустите меня…
МИХАСЕВ. Что ты несешь, Ладысева? Вот-вот должна начаться Белорусская наступательная операция… Мы с тобой на самом острие ее, на самом-самом кончике этого острия… Чуть что…
ЛАДЫСЕВА. На один час только…
МИХАСЕВ. Чуть что – трибунал! Расстреляют к чертовой матери и не посмотрят на твои васильковые глазки и льняные волосики!
ЛАДЫСЕВА. Я к утру вернусь… Честное комсомольское!
МИХАСЕВ. Письмо ему напиши.
ЛАДЫСЕВА (кричит) . Я его должна увидеть.
МИХАСЕВ (тоже кричит). Лейтенант Кремис!
Вбегает КРЕМИС, наполовину одетая в комбинезон.
КРЕМИС. Слушаю, товарищ капитан!
МИХАСЕВ (зло). Что за вид!
КРЕМИС (зло). Младший лейтенант Кремис явилась по вашему приказанию! И в том виде, в каком ее этот приказ застал!
КРЕМИС. Слушаю, товарищ гвардии капитан!
МИХАСЕВ. У бойца Ладысевой нервы гуляют. Взять под особый контроль. Чтобы глупостей не наделала.
КРЕМИС. Есть! Пойдем, Аля…
МИХАСЕВ. Идите, готовьтесь к рукопашному бою.
Девушки выходят. МИХАСЕВ нервно курит.
Спецразведгруппа, твою мать! Как в штрафбат попал, честное слово. За что?!
Появляются девушки в комбинезонах.
Становятся друг против друга.
КРЕМИС. Готовы, товарищ гвардии капитан!
Отставить! Я сказал: отставить! Ладысева! Гурская! Отставить!
З а т е м н е н и е.
ПОЛКОВНИК и МИХАСЕВ над картой.
ПОЛКОВНИК. С первой частью разобрались?
ПОЛКОВНИК. Если «так точно» – повтори…
МИХАСЕВ (над картой). С наступлением темноты разведгруппа должна переправиться через речку Росасенку. По одному. Высадиться вот на этой излучине… При впадении в Росасенку речки Жгунь. С максимальной скоростью двигаться вдоль русла Жгуни к поселку Ведрич.
ПОЛКОВНИК. Сколько до Ведрича?
МИХАСЕВ. Тридцать километров.
ПОЛКОВНИК. Двадцать пять.
МИХАСЕВ. Силы будем рассчитывать на тридцать.
ПОЛКОВНИК. Похвально. Дальше.
МИХАСЕВ. Дальше двигаться от поселка Ведрич на северо-запад в сторону шоссе Кромань – Жарцы. Подойти к шоссе и замаскироваться в небольшом лесном массиве за деревней Савин Дуб. Вот здесь. Ждать наступления дня.
ПОЛКОВНИК. А теперь самое главное, капитан. (Показывает на карте.) Деревня Савин Дуб, здесь ты с группой, дальше по шоссе триста метров – пуща… Где-то в пуще узел связи армии «Вайсрос». Твоя задача: парализовать его работу…
МИХАСЕВ. Виноват, товарищ полковник, это я… должен парализовать узел связи армии?
ПОЛКОВНИК. Так точно.
ПОЛКОВНИК. С группой. Со своей группой.
МИХАСЕВ. Смеяться можно?
ПОЛКОВНИК. Приказ разведотдела штаба фронта. Указание Ставки. Теперь смейся.
МИХАСЕВ. Они что, больные там? Узел связи. Армии!! Да хоть роту там замаскируй, хрен она что сделает.
ПОЛКОВНИК. Что рота… Батальон ничего не сделает. А ты сделаешь. Шерше ля фам, как говорят китайцы… Их оберст на этом узле каждый месяц 20-го числа отмечает день святой Агнии. Может его фрау так зовут или мать, а может, дочку… Романтик, Ганс… Короче, гулянку устраивает. С песнями, танцами и всякой прочей самодеятельностью… Бургомистр Кромани специально для этой цели готовит четырех полицейских веселых сучек. Их наряжают и усаживают в старинную карету. Карета с полицаем – возницей с песнями отправляется из Кромани в пущу на праздник святой Агнии. (Показывает на карте.) Проезжают пост перед деревней Савин Дуб, потом пост за деревней Савин Дуб… Спускаются вниз, вот в этот овражек, проезжают этот маленький лесок, только выехали – их уже видно с поста возле пущи… От Кромани до узла связи на глазах охраны. Но 20-го числа этого месяца в этом леску будешь ты с группой. Всю эту блядскую компанию в карете бесшумно ликвидировать…
МИХАСЕВ. Бесшумно не получится…
ПОЛКОВНИК. Получится. У тебя получится! На всякий случай пускай твои девчата во время ликвидации немецкую песню запоют… Если в карете кто-нибудь вякнуть успеет… Переодеться в их одежду, тела замаскировать и… с песней дальше. Представляешь? Заехали в лесок, песню запели, выехали из леска… Ну, немножко задержались… Может кто в кустики бегал… Ты бы догадался, что что-то произошло? Я бы не догадался… Чего нахмурился… капитан?
ПОЛКОВНИК. Не ожидал?
ПОЛКОВНИК. Нисколько. (Положил черную коробку.) Включишь вот эту штуковину. Радиомаяк. Через десять минут его сигналы засекут наши пеленгаторы, а еще через десять минут вся фронтовая артиллерия будет бить по этим координатам. И начнется Белорусская наступательная операция. Тебе же приходилось вызвать огонь на себя.
МИХАСЕВ. На себя приходилось, на других не вызывал.
ПОЛКОВНИК. Ты – разведчик. Сантименты тебе не к лицу.
МИХАСЕВ. А кто она такая?
МИХАСЕВ. Святая эта…
ПОЛКОВНИК. А-а-а… Во времена Римской империи жила женщина – благоверная христианка… И звали ее Агния… И было у нее три дочери… И был велики мор среди людей, чума напала на город, где жила эта женщина. И чтобы ублажить богов, благородные римляне решили принести человеческие жертвы. И панну Агнию сожгли на жертвенном костре вместе с ее малолетними дочерьми. Самое удивительное, что после этого чума отошла от города … Товарищ гвардии капитан, у вас еще есть вопросы ко мне?
ПОЛКОВНИК. Пожелания, просьбы…
МИХАСЕВ. Помогите мне в «Военторге» конфет купить… И шоколада.
Пауза. ПОЛКОВНИК достал из своей сумки
четыре шоколадки и положил их возле радиомаячка.
З а т е м н е н и е.
Ночь. Девушки готовятся ко сну.
Не покидай меня, побудь со мной,
Побудь со мной, любимый, до рассвета,
Я подарю тебе весь мир земной,
Я разгадаю все твои секреты.
Позволь испить росу из глаз твоих,
Позволь забрать себе твои печали,
Я небо попрошу за нас двоих,
Чтоб утренние звезды нас венчали…
Пусть испарится горечь, как вода,
Распустятся весной цветы надежды.
БАТЯН (возле зеркала). Девочки, а я похудела…
ГУРСКАЯ. Это зеркало такое…
ЛАДЫСЕВА. Девочки, кто сны умеет разгадывать?
БАТЯН. Давай. У меня бабушка колдуньей была.
ГУРСКАЯ. Кто бы сомневался…Внучка в ведьмы выбилась.
БАТЯН (Кремис). Товарищ лейтенант, оскорбляют!
ЛАДЫСЕВА. Помните, на курсах к нам лейтенант Димка приходил?
БАТЯН. А-а, кудрявенький такой… Гурская ему глазки строила…
ЛАДЫСЕВА. Его сегодня на фронт отправляют… И я его во сне видела… Как будто весна, тепло. Солнца много и я среди могилок стою… А Димка идет среди крестов. И на руках у него мальчик… Гимнастерка белая, ремни белые, звездочка на пилотке белая, даже орден на груди белый…
ГУРСКАЯ. А орден какой?
ЛАДЫСЕВА. В том-то и дело. Крестик. Царский.
БАТЯН. Георгий. У моего деда был такой.
ЛАДЫСЕВА. А Димка комсомолец. И комсомольский значок под орденом белый-белый…
БАТЯН. Бабушка бы сказала: встретишь слезы и радость…
БАТЯН. Погибнет твой Димка…
БАТЯН. Но ты от него ребенка родишь…
ЛАДЫСЕВА (горько). Да… Разогналась…
Издалека долетает звон.
КРЕМИС (со своей кровати). Всем спать!
Девушки послушно раздеваются и ложатся в кровати. Свет гаснет. Бьют колокола. Долгая пауза. Появляется МИХАСЕВ с шинелью в руке. Подходит к кровати ЛАДЫСЕВОЙ.
МИХАСЕВ (шепотом). Ладысева… Ладысева… Проснитесь…
ЛАДЫСЕВА (сквозь сон). Мм… Что? Кто это?
МИХАСЕВ. Тише… Подымайтесь…
ЛАДЫСЕВА. Зачем? Что, тревога?
МИХАСЕВ. Тревога… Накинь шинель… Пойдем… Пошли, пошли!
Накидывает на девушку свою шинель и
выводит из комнаты.
ЛАДЫСЕВА (все еще сонная). Что?
МИХАСЕВ. Видишь флигель?
МИХАСЕВ. Там тебя ждет твой лейтенант…
ЛАДЫСЕВА. Какой лейтенант? (Кричит.) Димка.
МИХАСЕВ. Тихо! Мне он представился как лейтенант Дмитрий Николаевич Селевцов, а не Димка.
Стремглав бросилась прочь, потом также быстро вернулась, обняла МИХАСЕВА и крепко-крепко поцеловала.
МИХАСЕВ. На рассвете я отвезу его на станцию…
МИХАСЕВ. Не-ет, штрафной батальон – это санаторий… Курорт…
Выходит. БАТЯН неожиданно
подскакивает на своей кровати.
БАТЯН. О-пу-петь! Ну, Алька… Ну, Алька… Ладысева, пошли и… пошла! А капитан, капитан… Только смелым покоряются моря…
КРЕМИС. Я сказала – всем спать!
БАТЯН. Уснешь тут… (Ложится.) Ну, капита-а-ан…
Входит МИХАСЕВ с вещмешком.
Достает из него шампанское, вино, конфеты,
консервы, батон пряники.
МИХАСЕВ (тихо). Подъем…
КРЕМИС (громко). Подъем!
начали одевать комбинезоны.
БАТЯН. Неужели на операцию?
МИХАСЕВ. Отставить быстрее! Всем вольно… До следующей ночи отсыпаемся.
БАТЯН. С утра не побежим?
МИХАССЕВ. Не побежим.
МИХАСЕВ. Комбинезоны снять. Наденьте платья, и соберите на стол. Ужинать будем. (Вышел.)
Девушки переодеваются в платья.
БАТЯН подходит к столу.
БАТЯН. Девочки, зефир… Я перед войной его последний раз видела. Колбаса! Конфеты, шоколад! А это что за гадюка?
КРЕМИС. Копченый угорь.
ГУРСКАЯ. Рыба такая…
БАТЯН. Рыба такой не бывает… Слушайте, а здорово наш капитан раскошелился… (Берет бутылку, читает.) «Абрау Дюрсо»… Шампаньчик! Чего это он ласковый такой?
КРЕМИС. Может, событие какое?
ГУРСКАЯ. Майора дали…
Нарезают, раскладывают угощения. Входит МИХАСЕВ.
КРЕМИС. Смирно! Товарищ капитан…
МИХАСЕВ. Все, Вероника… До следующей ночи без команд, приказов и докладов. Садитесь, девчата… (Открывает шампанское, вино.) Будем знакомиться. (К Батян.) Что будешь, Зина?
МИХАСЕВ. Вино, шампанское?
БАТЯН. И водку тоже!
ГУРСКАЯ (серьезно). За знакомство, товарищ капитан.
КРЕМИС. За знакомство.
БАТЯН. Очень приятно познакомиться, товарищ капитан…
МИХАСЕВ. Зовут меня Петр Кузьмич… Я не кадровый военный… До войны учительствовал в Бегомле. Это под Витебском. Физику преподавал. Кто закон Ома помнит.
БАТЯН. Наша физичка говорила: «Кто не знает закона Ома, будет сидеть дома!» Это я запомнила, а сам закон нет.
КРЕМИС. Сила постоянного электротока в проводнике прямо пропорциональна напряжению.
БАТЯН. Опупеть, если правильно!
МИХАСЕВ. Пятерка, Вероника… (Наливает вино.) За твою светлую голову!
ГУРСКАЯ. А я в сорок первом десятилетку закончила. Но с физикой, Петр Кузьмич, у меня так себе… было…
БАТЯН. А я в десятый перешла.
КРЕМИС. И я в десятый… А моя сестра только в седьмой…
МИХАСЕВ. Справится без тебя!
БАТЯН. Ну что такое! Мы здесь гуляем, а она мерзнет…
МИХАСЕВ. Сядь и сиди. Вот неугомонная!
БАТЯН. Вы же сказали, что сегодня без приказов.
КРЕМИС. Без приказов, но с запретами. Сиди и не рыпайся…
БАТЯН. С вами рыпнешься.
ГУРСКАЯ. Петр Кузьмич, а у вас есть кто-нибудь?
МИХАСЕВ. Моей дочери сегодня пятнадцать исполнилось.
КРЕМИС. А как ее зовут?
ГУРСКАЯ. Красивое имя.
КРЕМИС. Редкое. А где она?
МИХАСЕВ. Не знаю. Когда расставались в 41-м, ей двенадцать было.
БАТЯН. За ее здоровье!
МИХАСЕВ. Проводили с женой к военкомату… Смотрит вот такими глазищами и шепчет: «Не покидай меня, папа… Не покидай меня…» Не нас, с мамой, а почему-то меня… Только ее…
ГУРСКАЯ (встает с гитарой). Следующий номер нашей программы старинный романс «Не покидай меня». Исполняет народная артистка спецразведгруппы Зинаида Батян.
БАТЯН. Аккомпанирует и подпевает трио из квартета, потому что одна караулит…
Не покидай меня, побудь со мной,
Побудь со мной, любимый, до рассвета,
Я подарю тебе весь мир земной,
Я разгадаю все твои секреты.
МИХАСЕВ. Девочки, родные. Мы выживем. выживем. Я за вас всей Германии, всем гансам и фрицам глотки перегрызу.
БАТЯН (накрутила патефон, поставила пластинку). Белый танец!
ГУРСКАЯ (подскочила к Михасеву). Разрешите, Петр Кузьмич?
БАТЯН (возмущенно). Ну, что за дела?! Я пригласила, а она танцует!
Решительно подходит и хлопает перед
носом ГУРСКОЙ в ладоши.
ГУРСКАЯ. Петр Кузьмич, нам с вами аплодисменты.
БАТЯН. Это не аплодисменты. Так кавалеров отбивают, когда они в дефиците. Пошла отсюда!
ГУРСКАЯ. И не подумаю!
МИХАСЕВ смеясь, обнимает девушек одну левой,
другую правой рукой. Так и танцуют. Потом МИХАСЕВ
подходит к КРЕМИС и галантно приглашает ее на танец.
Танцуют. КРЕМИС неожиданно роняет голову на грудь командира. И…засыпает. МИХАСЕВ замер.
ГУРСКАЯ (шепотом). Уснула…
МИХАСЕВ (шепотом). Тише.
Пауза. С последним аккордом музыки КРЕМИС вздрогнула,
проснулась и смущенно отошла от МИХАСЕВА.
З а т е м н е н и е.
Берег Росасенки. Вспыхивают ракеты.
ДЕВУШКИ и МИХАСЕВ в шинелях, но босые.
В руках резиновые свертки.
МИХАСЕВ. Значит так. Кто хочет выговорится – давайте здесь, на том берегу – онемели! На сутки. Разговаривать только знаками. Ни слова, ни шепота, ни вздоха. Я понятно говорю, Батян? Батя-а-ан! Что это с вами?
БАТЯН. Повышенные обязательства взяла. Немею еще на этом берегу.
МИХАСЕВ. Сейчас разведчики за излучиной немножко пошумят, чтобы внимание отвлечь и пойдем по одному. Шинельки снять на берегу и голенькие как в купель по одной. Вода не из Черного моря. Маслом хорошо намазались?
МИХАСЕВ. Под шинельками ничего не одето? Голому легче плыть. И на том берегу стягивать мокрое с себя времени не будет.
БАТЯН. Товарищ капитан, Ладысева в купальнике.
ЛАДЫСЕВА. Слушайте вы ее! Что ты плетешь?
БАТЯН. А вы проверьте, проверьте.
МИХАСЕВ. Я сейчас тебя проверю.
БАТЯН. Ой, товарищ капитан, вы только обещаете.
МИХАСЕВ. Батян, у вас кроме этого что-нибудь в голове бывает?
БАТЯН. Бывает и кроме этого, но все равно об этом.
МИХАСЕВ. А у меня есть! Страшно?
МИХАСЕВ. И мне страшно.
БАТЯН. Не бойтесь, товарищ капитан, мы вас в обиду не дадим.
Издалека доносятся звуки перестрелки.
МИХАСЕВ. Та-ак… Это наши разведчики хулиганят. Все готовы? Кремис – первая, потом – Ладысева, за ней Гурская, затем Батян, я замыкающий… (Достает из кармана шинели фляжку, откручивает закрутк.) Давай, Вероника Аркадьевна… Для согрева.
КРЕМИС выпивает, возвращает фляжку.
КРЕМИС подходит к воде, легким движением
сбрасывает шинель и исчезает. Пауза.
ЛАДЫСЕВА. Я маслом два раза намазывалась… Можно я не буду?
МИХАСЕВ. Можно, можно… Пошла!
ЛАДЫСЕВА подходит к воде,
сбрасывает шинель, исчезает. Пауза.
ГУРСКАЯ. А можно еще глоток? За Альку?
ГУРСКАЯ выпивает, подходит к воде,
сбрасывает шинель, исчезает. Пауза.
МИХАСЕВ подает фляжку БАТЯН.
МИХАСЕВ. Твое дело. (Выпивает сам.) Пошла! Стоп! Прожектор! Гурскую может зацепить, собака… Ну вот, я же говорил… Нырнула! Молодец, Ядя, молодец! Держись! Держись, доченька,. Держись… Не заметил… Фу-у… Дай тебе Бог здоровья, Ганс…
БАТЯН. Петр Кузьмич, мы можем погибнуть?
БАТЯН. Нет, я не о том. Рано или поздно все равно придется или погибнуть, или помереть… Я не о том.
БАТЯН. Не целовалась еще ни с кем!
БАТЯН. Честно. Однажды, после танцев один нахалюга, к забору прижал и давай грудь лапать. По носу ка-ак треснула – рубашку от крови в речке отмывал… А сейчас думаю: и чего я так? Съел бы он меня что ли? Дура! Правда?
Пауза. МИХАСЕВ неожиданно порывисто прижимает БАТЯН к себе. Целует ей волосы.
Товарищ капитан! У меня от этого голова кружится… Фу-у-у… Сейчас поплыву, вода в речке закипит. Я пойду?
МИХАСЕВ. Иди, Зина… Все будет хорошо.
Подошла к воде, сняла шинель, немножко дольше,
чем другие задержалась на берегу и… исчезла.
МИХАСЕВ (смотрит в темноту). Наплачетесь вы, гансы, ой, наплачетесь… Кровавыми слезами.
И был танец Огня. И был танец бога Агни, который горит, сияет, осветляет, рождает тот и этот свет. И в страшном этом танце кружились КРЕМИС, ЛАДЫСЕВА, ГУСРКАЯ, БАТЯН, МИХАСЕВ.
З а т е м н е н и е.
ОТ АВТОРА. Герой Советского Союза гвардии капитан Петр Кузьмич МИХАСЕВ умер в госпитале 22 августа 44 года.
Вероника КРЕМИС, Ядя ГУРСКАЯ и Зина БАТЯН похоронены в братской могиле возле деревни Савин Дуб.
У Али ЛАДЫСЕВОЙ в 45-м родился сын.
Сейчас Алина Александровна ЛАДЫСЕВА живет в Минске. Недавно отметила свое 80-тилетие. Ветеран войны.