о каком городе идет речь в медном всаднике
А. С. Пушкин. «Медный всадник» (1833)
В середине осени разбираем ироническую и вместе с тем трагическую поэму А. С. Пушкина — и обнаруживаем, что всадник-то вовсе не медный! В помощь школьнику. Вторая неделя октября
Текст: Ольга Лапенкова
В 1820-х гг. Александр Сергеевич Пушкин работал в основном в рамках романтизма — то есть литературного метода, подразумевающего очень серьёзный, даже пафосный, тон. Действие в романтических произведениях происходит в необычных декорациях (много-много лет назад, или в далёкой неведомой стране, или вовсе в потустороннем мире), главной ценностью провозглашается свобода, а главный герой бросает вызов обществу, государю-тирану или самой Судьбе. Романтические произведения Пушкина — это, например, поэма «Руслан и Людмила», стихотворения «Узник», «Анчар» и «Пророк».
Однако в 1830-х гг. Александр Сергеевич обратился к реализму. Сюжеты, которые он стал выбирать, разворачивались в самом XIX веке или немногим ранее, а герои получались всё более многогранными: читатель уже не мог точно сказать про того или иного персонажа, положительный он или отрицательный. Наконец, новое направление «развязывало руки» писателям, не лишённым чувства юмора. Романтикам — по крайней мере в России — было не до шуток, а вот реалисты могли вволю смеяться над своими персонажами. Эта тенденция продолжилась, например, в творчестве Н. В. Гоголя, чьи комедии «Женитьба» и «Ревизор» и сейчас сложно читать без хохота.
Но одно дело — похождения чиновника, выдающего себя за ревизора, и совсем другое — хроника наводнения, которое случилось в Петербурге в 1824 году и унесло сотни человеческих жизней. Что здесь, казалось бы, смешного? А если так, зачем же Пушкину подтрунивать над главным героем?
Сейчас разберёмся! Но прежде чем говорить о несчастном Евгении, обратимся к другой фигуре, с появления которой и начинается произведение.
Россию поднял на дыбы
Само название «Медный всадник» отсылает читателя к памятнику Петру I, расположенному на Сенатской площади. Однако во вступлении мы видим государя вполне живым человеком, да ещё и в исторический момент. Император бродит по болотистым берегам Невы и мечтает:
Чтобы понять, что переживал в этот момент пушкинский Пётр, нужно обратиться к истории.
Территория, где был построен Санкт-Петербург, не всегда принадлежала России. В 1240 году здесь происходила Невская битва между русичами и шведами, затем шведы возвели там свою крепость, а в 1301-м эта местность снова отошла нам — её отвоевали новгородцы. Впрочем, в начале XVII века, воспользовавшись тем, что в России было Смутное время, шведы опять «прибрали» эту местность себе. Но прошло ещё сто лет, и в 1703-м Пётр I пошёл войной на Карла II, который ещё до столкновения с Россией приобрёл славу государя-агрессора, — и территория вновь отошла к Российской империи.
Чтобы спорная местность больше не «гуляла» от одной державы к другой, её нужно было как-то «закрепить». Поэтому Пётр I приказал заложить здесь город — и не просто город, а настоящую крепость. Кроме того, будущий Санкт-Петербург располагался в стратегически значимом месте — потому-то шведы веками и пытались заполучить эти «зыбкие, топкие берега», — и Пётр I понимал: если построить ещё и порт, то в России появится новый центр торговли. Значит, сюда будут прибывать сотни заморских судов! Самолёты в XVIII веке, разумеется, ещё не изобрели, поэтому драгоценные товары перевозили на кораблях… А если в Петербурге расцветёт торговля, то что это будет значить? Во-первых, почёт и уважение от европейских соседей; во-вторых, экономическую выгоду для России; в-третьих, возможность перенимать у заграничных мастеров опыт и приобретать не только модные штучки, но и полезные инструменты.
Потому-то пушкинский император и говорит: «отсель грозить мы будем шведу». То есть — в нашем порту будут стоять военные суда, и чуть что — отпор дадим, хоть Карлу II, хоть ещё кому. А дальше — «все флаги в гости будут к нам» — это уже про торговцев и дипломатов.
И всё бы хорошо, но была одна огромная проблема: «юный град, полнощных стран краса и дивно» не очень-то милосерден к обычным людям. Ну, не способствует жизнь на этом берегу, где вечно сыро и пасмурно, хорошему самочувствию. И ладно бы ещё это: город стоит на Неве, а уровень воды в этой реке нередко меняется. Чаще всего опасности это не представляет, но в 1824-м она всё-таки вышла из берегов — и, разрушив более 450 домов, унесла в свои пучины сотни человек.
Тут-то и возникает вопрос: как относиться к амбициозному плану Петра? Возможно, ему не стоило возводить на «проклятом» месте такой большой, красивый город? Обеспечить всё необходимое для проживания торговцев и военных — и всё на этом. Но, с другой стороны, как не восхищаться «младшею столицей», перед которой «померкла старая Москва»? Только посмотрите, с каким трепетом автор говорит о Санкт-Петербурге:
Так уж в литературе — да и в жизни — повелось, что простого и понятного ответа на философские вопросы не существует. Но главный герой «Медного всадника» так не считает.
«Пришёл Евгений молодой»
Центральный персонаж поэмы — молодой человек по имени Евгений. А. С. Пушкин, к 1833-му уже закончивший писать «Евгения Онегина», с самого начала подтрунивает над новым героем — кстати, тоже петербуржцем:
Но дальше следует одиннадцать строк, смысл которых нынешние читатели в большинстве своём не понимают:
«Прозвание» — это, в переводе на современный русский язык, фамилия. В «Евгении Онегине» все персонажи — и сам Онегин, и Татьяна и Ольга Ларины, и Владимир Ленский, и даже второстепенный персонаж, скандалист и задира Зарецкий — эти «прозвания» имели. Почему же главный герой «Медного всадника» обделён фамилией?
Всё потому, что фамилии в XIX веке носили в основном дворяне. Евгений же не просто дворянин, он происходит из старинного почтенного рода: это следует из того, что его прозвание «под пером Карамзина/ В родных преданьях прозвучало». Николай Михайлович Карамзин, написавший «Бедную Лизу» и «Наталью, боярскую дочь», прославился ещё и тем, что создал масштабный 12-томный труд «История государства Российского», где, разумеется, упоминались самые именитые дворяне — и в том числе предки Евгения. Однако в начале XIX в. от их былого богатства не осталось и следа. Дошло до того, что Евгений «живёт в Коломне» — историческом районе Санкт-Петербурга — в съёмной квартире, а вовсе не в роскошном особняке.
Как такое могло произойти? Скорее всего, предки Евгения бездарно растратили фамильное состояние. Для дворянина это было обычным делом. Вспомните Евгения Онегина, который, напомним, «поделился» именем с новым пушкинским героем: что мы знаем о его батюшке?
Если бы Онегин не получил наследство от дядюшки — ту самую деревеньку, где он познакомился с Ленским и Лариными, — бегать бы ему всю жизнь от кредиторов.
Что же касается Евгения из «Медного всадника», ему повезло меньше: молодой человек вынужден сам зарабатывать на жизнь. Но, в отличие от «предшественника», эта обязанность его не слишком-то напрягает — да и планы на жизнь у него куда более определённые, чем у Онегина. Рассказывая, что за человек главный герой «Медного всадника», автор опять же иронизирует:
Вряд ли про Евгения, который только и хочет, что иметь хорошее «местечко» — то есть продвинуться по службе — и наслаждаться семейным уютом, можно сказать, что он «размечтался, как поэт». Однако ничего плохого в его желаниях, разумеется, нет. Подтрунивая над персонажем, автор, думается, немного завидует ему: у Евгения нет никаких психологических травм, в том числе — обид на промотавшихся родственников. Ничего особенного он из себя, конечно, не представляет, и всё же это верный и нежный возлюбленный, исполнительный служащий и вообще — человек надёжный.
Вот только судьба обходится с этим «маленьким» человеком неимоверно жестоко. Теряя всё, Евгений обвиняет во всех бедах не кого иного, как Петра I, и грозит истукану кулаком… Однако бунтовщик заранее обречён на поражение.
Так почему же автор, зная, какая судьба ждёт Евгения, всё-таки потешается над ним? Именно потому, что хочет показать: удары стихии сокрушают не только титанов. Если бы речь шла о борьбе Петра и, допустим, шведского короля Карла II, то, кто бы ни пострадал, всё было бы понятно: политика — дело опасное. Но из-за амбиций монархов страдают обычные, ни в чём не повинные люди. Эти люди со своими заурядными проблемами кажутся нам милыми и смешными — но когда они теряют всё, это трагедия не меньшая, чем гибель государя. А может, даже большая: ведь «маленький» человек беззащитен против судьбы.
А всадник-то не медный!
На то, что Пётр I, построивший город в неподходящем месте, всё-таки виноват в гибели людей в 1824 году — в то время, когда сам император уже столетие как отправился в мир иной, — косвенно указывает само название поэмы. На самом деле памятник выполнен не из меди, а из бронзы, металла куда более благородного. Но Пушкин решил «понизить градус» пафоса — и это привело к тому, что сейчас туристы, да и сами жители города на Неве, называют монумент «Медным всадником» и в большинстве своём понятия не имеют о его истинной ценности.
Кроме того, с лёгкой руки Пушкина, давшего поэме авторское жанровое определение — «петербургская повесть», — в русской литературе появилось множество героев-страдальцев, живущих в Петербурге и ближайших окрестностях. Недаром Николай Васильевич Гоголь озаглавил свой сборник, вышедший в 1842 г., «Петербургские повести». Вошла туда, в частности, «Шинель» — душераздирающая история мелкого чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина.
А. С. Пушкин «Медный всадник»: характеристики героев, краткое содержание
Характеристики главных героев
Евгений
Параша с матерью погибают после сильной бури с наводнением. Обветшалый домик, в котором жила Параша был снесен, и от него осталась только ива, растущая рядом. Такого горя Евгений не смог перенести и сошел с ума. С потерей Параши, он потерял все мечты и смысл жизни. После этого он начинает все время скитаться, жить на подаяния, спать на улице. Нередко злые люди его бьют, но ему все равно. Такой образ Евгения вызывает жалость и тоску у читателя. В один ненастный вечер он решает пойти и взглянуть в глаза величавому истукану, некогда построившему этот город на берегу Невы. Впоследствии он в этом кается. Вскоре город переживает еще одну разрушительную бурю, в которой Евгений погибает.
Пётр I
Во вступлении поэмы Петр полон великих идей. Покорив стихию, он сумел все-таки построить город, своей мощью превосходящий даже Москву. Однако в последующих главах автор показывает иррациональность этого поступка. Буйная река зачастую выходит из берегов и затапливает близлежащие поселения, а вместе с этим погибают и мирные жители. Одна из таких бурь сломала судьбу главного героя. Евгений потерял единственную надежду на нормальное существование, после чего лишился ума. Этот случай еще раз доказывает, что, несмотря на всю свою мощь и великолепие, город Петербург, построенный Петром I, был благосклонен только к людям из высшего света. Сам царь теперь был «медным всадником», каменным истуканом, при виде которого люди невольно испытывали тревогу.
Параша
Невеста Евгения, которую он очень сильно любил. Мечтал на ней жениться и завести детей. Погибла во время наводнения.
Перевозчик
Перевёз, с большим трудом, Евгения после наводнения. Взял с него гривенник.
Хвостов
Граф, первым написал стихи о страшном наводнении.
Краткое содержание поэмы «Медный всадник»
На берегу Невы стоит Петр I и думает о городе, который он хотел бы здесь возвести. Этот город по его расчетам должен стать окном в Европу. С тех пор прошло сто лет, и город появился на берегах Невы. Это творение Петра, олицетворяющее гармонию и свет.
На дворе стоял ноябрь. Погода была промозглой и ветреной. Нева шумела и выходила из берегов. Как-то вечером возвращался домой молодой человек по имени Евгений. Он был беден, чем очень тяготился. И жил он в жалкой коморке в одном из бедных районов города. Когда-то его род был знатен, но сейчас никому и дела не было до этого, а сам он сторонился богатых и знатных людей.
В эту ночь он не мог уснуть. Его тяготили мысли о жизни, о своем положении в обществе и о прибывающей реке. Из-за этого могут снять мосты, и тогда он не сможет пару дней видеться со своей возлюбленной Парашей, которая живет на другом берегу Невы. Думая о Параше, он представлял женитьбу, детишек и скромную семейную жизнь. С такими сладкими мыслями он и заснул.
Когда Нева вернулась в берега, Евгений отправился на противоположный берег искать любимую Парашу. Но там все было разрушено. Ни домов не осталось, ни жителей. Везде валялись мертвые тела, а берег напоминал поле сражения. От дома Параши осталась только одна ива, которая росла рядом. Такое потрясение молодой человек перенести не смог и лишился рассудка.
Новый день скрыл все давешние разрушения. Петербург снова зажил привычной жизнью. И только Евгений не мог жить как раньше. Он, молча бродил по городу с мрачными мыслями в голове и шумом бури в ушах. Так прошла неделя, месяц, а он все бродил по городу. Он стал питаться подаяниями и спать на пристани. Злые дети части кидали в него камни, а кучера били плетью, но ему было все равно. Он ничего не замечал, ведь его оглушала внутренняя тревога.
Ближе к осени, когда погода стояла такая же ненастная, как во время прошлогоднего ужаса, Евгений проснулся и побрел, куда глаза глядят. Внезапно он остановился у одного дома с мраморными львами, где на бронзовом коне восседал всадник с простертою рукой. Он понял, что стоит перед тем, чьим указом был основан этот город. Он обошел монумент, затем грозно взглянул ему в глаза. В ответ в глазах грозного царя сверкнул гнев, и Евгений бросился прочь. За собой он слышал топот медных копыт. Всю ночь он скитался с мыслью, что всадник следует за ним.
С тех пор, когда он проходил мимо этого памятника, всегда снимал перед ним картуз и с мольбой глядел на грозного всадника, как бы замаливая свой грех. Через некоторое время на острове был найден ветхий домик, смытый рекой, а у порога лежал мертвый Евгений. Несчастного тут же «похоронили ради бога».
Тест с ответами по теме: “Медный всадник”
1. Автор произведения “Медный всадник”:
а) Пушкин +
б) Лермонтов
в) Тургенев
2. К какому литературному жанру относится произведение «Медный всадник»:
а) роман
б) поэма +
в) баллада
3. Произведение «Медный всадник» было написано в:
а) Новгороде
б) Москве
в) Болдине +
4. Произведение «Медный всадник» было написано:
а) осенью 1833 года +
б) осенью 1832 года
в) осенью 1831 года
5. Какую тему поднимает автор в произведении «Медный всадник»:
а) мистики
б) любви
в) «маленького человека» +
6. Необходимо указать где ложь, а где правда:
События в поэме “Медный всадник” происходят в Москве:
а) да
б) нет +
в) отчасти
7. Необходимо указать где ложь, а где правда:
Евгений был студентом:
а) да
б) только собирался поступать
в) нет +
8. Необходимо указать где ложь, а где правда:
Евгений от потопа спасался на скульптуре льва:
а) да +
б) нет
в) сначала на одной, потом на другой
9. Необходимо указать где ложь, а где правда:
“Кумир на бронзовом коне” − император Павел
а) да
б) такого персонажа вообще нет
в) нет +
10. Героя поэмы “Медный всадник” Евгения лодочник повёз за гривенник. Что это за сумма:
а) 25 копеек
б) 10 копеек +
в) 1 рубль
11. Как звали невесту Евгения:
а) Параша +
б) Глаша
в) Даша
12. Каким является основной конфликт произведения «Медный всадник»:
а) противостояние идеалов человека и реальности
б) противостояние личности и власти +
в) противостояние света и тьмы в душе героя
13. В каком городе происходят события:
а) Петербург +
б) Екатеринбург
в) Москва
14. Кого из героев характеризует цитата: «кумир на бронзовом коне»:
а) Василия
б) Евгения
в) Петра I +
15. На берегу какой реки происходят события:
а) Невы +
б) Москвы-реки
в) Волги
16. Что случилось с возлюбленной Евгения:
а) попала под поезд
б) ее лачугу смыло Невой, и девушка погибла +
в) изменила Евгению с другим
17. Какова была погода в канун дня наводнения:
а) снег
б) туман
в) ветер +
18. Какова была погода в канун дня наводнения:
а) град
б) дождь +
в) солнечно
19. Названия какого города нет в произведении:
а) Петрополь
б) Петра творенье
в) Петербург +
20. Что видел царь Пётр, возвышаясь на берегу Невы:
а) строительство храмов
б) чёлн на реке +
в) море
21. Что видел царь Пётр, возвышаясь на берегу Невы:
а) ветхие избы +
б) горы
в) поле
22. Что видел царь Пётр, возвышаясь на берегу Невы:
а) болото
б) лес +
в) пустыню
23. После какого случая Евгений начал снимать картуз перед памятником:
а) после того, как юноша увлекся личностью Петра I и деятель стал его кумиром
б) после того как Петр I приснился Евгению в вещем сне
в) после того как памятник якобы ожил и преследовал его +
24. Состав семьи Параши, невесты Евгения:
а) отец, Параша
б) мать, Параша
в) бабушка, Параша
25. Кому была отдана комната Евгения:
а) чиновнику
б) художнику
в) поэту +
26. Сопоставьте верно характеристики со словами:
финны:
а) стогны
б) чухонцы +
в) полнощный
27. Сопоставьте верно характеристики со словами:
когда-нибудь:
а) ужо +
б) тогда
в) полнощный
28. Сопоставьте верно характеристики со словами:
широкие улицы, площади:
а) чухонцы
б) ужо
в) стогны +
29. Какое утверждение неверно:
а) “кумир на бронзовом коне” и Евгений дружески беседовали +
б) бурно разлилась Нева
в) Евгений сошёл с ума
30. Где нашли мертвого Евгения:
а) у памятника Петру I
б) у порога ветхой лачуги, которую занесло на безлюдный остров +
в) у маленькой церквушки
О «Медном всаднике» Пушкина
Статья печатается в дискуссионном порядке.
Среди многочисленных разноречивых истолкований «загадочного», как его часто называли, «Медного всадника» наиболее распространенное заключается в том, что Пушкин, воспевая Петра и его преобразование России, говорит о необходимости жертвовать мелкими личными интересами в пользу общегосударственного дела. У Белинского такая точка зрения еще не исключала «сочувствия к страданию… частного»; в более прямолинейном виде она превращается в осуждение героя поэмы за «непонимание исторических законов» и сопротивление силам, «обеспечивающим на данном этапе прогрессивное движение всей страны». Авторы подобных формулировок не считаются с тем, что события в поэме развертываются не в петровскую, а в современную Пушкину эпоху, когда «общегосударственные» интересы давно перестали быть национальными интересами России и такое решение вопроса о личности и государстве было по меньшей мере несвоевременным.
В 1958 году в статьях П. Мезенцева («Русская литература», N 2) и Г. Макогоненко («Вопросы литературы», N 8) традиционная интерпретация «Медного всадника» была подвергнута резкой критике, как не соответствующая современному уровню пушкиноведения. В обеих статьях отмечается, что суждения Белинского, лежащие в основе этих воззрений, относятся, в сущности, к другому произведению, настолько доступный ему текст отличался от подлинника. В своей позитивной части эти статьи, к сожалению, менее убедительны.
Оба автора говорят о том, что Пушкин оправдывает «бунт» Евгения, угроза которого, однако, еще не есть бунт. О Езерском, представляющем собой первоначальный вариант того же Евгения, Пушкин прямо говорит, что он «довольно смирный». Но тема бунта, которая, по мнению Г. Макогоненко, в 30-х годах становится центральной у Пушкина, в «Медном всаднике» действительно есть. Мятежная стихия была обычным и достаточно прозрачным символом человеческих мятежей. Именно в этом смысле говорится о петербургском наводнении в «Олешкевиче» Мицкевича, и Пушкин, ссылаясь на «одно из лучших стихотворений» польского поэта, прямо указывает, что в его поэме наводнение не следует понимать буквально. Неоднократно отмечалось, что восстание Пугачева, историю которого Пушкин писал одновременно с «Медным всадником», отразилось на картине наводнения, но эта картина полностью соответствует известным словам из «Капитанской дочки»: «Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!»
Евгений – не участник возмущения, а одна из невинных жертв, о которых в «Олешкевиче» говорится, что они первые пострадают за грехи царя. Он сознает, что не слепая стихия, а «горделивый истукан» является главной причиной его несчастия. П. Мезенцев говорит о развитии образа Евгения, подымающегося до протеста против существующего строя. Но у Пушкина развитие на этом не заканчивается, и в дальнейшем Евгений смиренно снимает картуз, проходя перед памятником.
Традиционная трактовка «Медного всадника» делает его одним из последних оплотов, в общем, уже разрушенной легенды, будто Пушкин, в молодости отдавший дань вольнолюбивым мечтаниям и сочувствию революции, впоследствии признал разумность существующего государственного строя и примирился с ним. В свое время поэт посвятил немало проникновенных строк «свободной стихии». В замечательном отрывке 1823 года «Кто, волны, вас остановил, кто оковал [ваш] бег могучий. » он призывает «грозу, символ » промчаться «поверх невольных вод», обращается к ветрам: «Взройте воды, разрушьте гибельный оплот…» Написанный десять лет спустя гимн Петербургу с его «береговым гранитом», смиряющим «побежденную стихию», должен, очевидно, означать отказ от бунтарских настроений. «Медный всадник» в его традиционном истолковании оказывается в прямой связи с официальной запиской 1826 года «О народном воспитании», где Пушкин писал: «Должно надеяться, что люди, разделявшие образ мыслей заговорщиков, образумились; что, с одной стороны, они увидели ничтожность своих замыслов и средств, с другой – необъятную силу правительства, основанную на силе вещей». Отсюда уже как будто бы один шаг до того, чтобы прочесть мораль декабристам и их единомышленникам, изобразив восстание в виде бессильной угрозы ничтожного безумца. «Апофеоза Петра», таким образом, продолжает «Стансы» 1826 года, а полемика с Мицкевичем – «Бородинскую годовщину» и «Клеветникам России». Остается удивляться тому, что столь «благонамеренное» произведение по цензурным причинам так и не увидело света при жизни автора и было издано после его смерти в изуродованном виде.
Заслуживает внимания еще одно обстоятельство. Когда Пушкин познакомился с третьей частью «Дзядов», у него давно уже было начато большое произведение в онегинских строфах (так называемый «Езерский»). Прочитав «Отрывок», Пушкин при первой возможности совершенно переделал имевшееся начало и в три недели написал «Медного всадника». От «Езерского» эту поэму отличает не только вступление с апологией Петербурга, но и крайний лаконизм. Вместо «свободного романа» перед нами краткая «повесть», построенная на намеках и недомолвках. Таким образом, именно на этой стадии замысел Пушкина принял ту «загадочную» форму, в которой полемика с Мицкевичем совершенно не нуждалась.
За намеками и недомолвками последней поэмы Пушкина скрыт, очевидно, острый политический’ смысл, сделавший невозможным ее опубликование. Раскрытию этого смысла посвящена работа, сокращенный вариант которой здесь предлагается. Рамки журнальной статьи обусловили конспективность изложения и возможность остановиться лишь на некоторых наиболее существенных вопросах.
В соответствии с таким героем «Медный всадник» назван «петербургской повестью». Это жанровое определение имеет большее значение, чем может показаться на первый взгляд. Оно подчеркивает, что перед нами не «Петриада», не поэма о «сильных, гордых сих мужах», как «Полтава», а короткая «повесть», где, как в лирических поэмах Байрона, но существу только одно действующее лицо, никак не претендующее на роль эпического героя. Подзаголовок «Медного всадника», соотнося его с «байроническими» поэмами (обычным названием которых было «повесть в стихах»), указывает в то же время и на решительный контраст; это петербургская повесть, где картина Петербурга заменяет характерную для байронических поэм «лирическую увертюру» с описанием южной природы или экзотического быта и где в качестве героя выведен чиновник – совершенно неприемлемый герой для «повести типа «Кавказского пленника» или «Цыган». В связи с этим своеобразно преломляется и мятежность байронических героев, превращающаяся в бессильную угрозу Евгения. В «петербургской повести» романтическому прошлому противостоит суровая правда настоящего.
Противоречивое жанровое определение хорошо выражает сущность героя, бедного потомка знатных предков, который по происхождению мог бы быть героем байронической поэмы, но по своему общественному положению уже предвосхищает героев петербургских повестей Гоголя и Достоевского.
К чертам, унаследованным «Медным всадником» от байронической «повести», принадлежит и его недосказанность или «загадочность». Мы здесь можем остановиться лишь на наиболее существенных из содержащихся в нем намеков (частично заменивших пространные отступления «Езерского»), Значительную роль играют многочисленные отголоски (доходящие до прямых цитат), связывающие последнюю поэму Пушкина с его прежними произведениями. Сюда относятся прежде всего собственные имена. Выбор вмени героя сам автор мотивирует «дружбой пера». В следующем абзаце мы встречаем имя героини «Домика в Коломне». Мы знаем, что «Домик в Коломне» был полемически направлен против «тупой черни», требовавшей от поэта «пользы» и «высоких предметов», и должен был служить как бы ответом на нападки журналистов булгаринского лагеря, особенно усилившиеся после возвращения Пушкина из Арзрума, когда вместо воспевания подвигов Паскевича «появился опять Онегин, бледный, слабый…» (рецензия Булгарина на VII главу «Евгения Онегина»).
Выводя вновь Евгения и ставя рядом с ним Парашу, Пушкин демонстративно заявляет, что он снова «воспевает»»ничтожного героя». Сочетание обоих этих имен вместе с тем показывает, что Пушкин здесь нарочито пользуется знакомыми читателю именами как условными обозначениями. Мы не должны, конечно, думать, что «вдова и дочь, его Параша», живущие на Васильевском острове, в прошлом пережили забавное приключение в Коломне (где теперь живет Евгений), но в обоих случаях Параша – один и тот же тип, подобно маске итальянской комедии в различных фабулах.
Основной герой «Медного всадника» такому очевидному отождествлению не поддается. Казалось бы, между первым из петербургских «бедных людей» и блестящим денди Онегиным нет ничего общего. Однако именно на эту связь Пушкин считает нужным указать читателю. Для него самого эта связь бесспорно существовала. Он назвал своего героя Евгением тогда, когда отказался от онегинской формы «Езерского». В набросках этого второго романа в стихах можно проследить эволюцию образа героя от светского человека вроде Онегина до мелкого чиновника, живущего жалованьем, – эволюцию, как бы перекидывающую мост между двумя столь непохожими Евгениями. Но эта эволюция еще не объясняет, почему и в окончательном тексте сохранен многозначительный намек, которому лаконичная форма «Медного всадника», столь отличная от располагающей к отступлениям строфической формы «Езерского», придает особую весомость.
Самая обезличенность и «бесфамильность» («прозванья нам его не нужно») делают его как бы обобщенным представителем тех «дворян в мещанстве» или «обломков униженных родов», к которым причислял себя Пушкин. Между ничтожным героем повести и ее автором обнаруживается, таким образом, явная связь. Как и надлежит герою «повести в стихах», Евгений оказывается своего рода автопортретом (хотя и сильно отличающимся от романтических автопортретов в южных поэмах). В качестве указания на автопортретность может быть понято наряду с жанровым обозначением заимствование имени героя из главного произведения Пушкина. Повод к такому прозрачному псевдониму мог быть дан той самой третьей частью «Дзядов», ответом на которую обычно признается «Медный всадник» и знакомство с которой действительно сыграло большую роль в превращении романа о Езерском в повесть о Евгении. Отвечая автору «Конрада Валленрода», изобразившему себя под именем Конрада, автор «Евгения Онегина» мог назвать Евгением только самого себя.
Эту автопортретность, конечно, не следует преувеличивать. Онегин – это не Пушкин, как свидетельствует сам автор, но он его «добрый приятель», во многом единомышленник, с которым он охотно беседует. Езерского Пушкин называет своим «соседом». В «Медном всаднике» на социальную близость героя и автора намекает то, что в опустевшей каморке Евгения поселяется бедный поэт, не имеющий никакого отношения к сюжету повести. Этот неожиданно появившийся поэт легко может быть отождествлен с «неизвестным стихотворцем» из «Моей родословной», которого объединяет с Евгением не только происхождение, но и жизненная установка. Пушкин говорит о себе:
Я свиток грамот схоронил,
И не якшаюсь с новой знатью,
Совершенно так же Евгений
Дичится знатных и не тужит
Ни о почиющей родне,
Ни о забытой старине.
Пушкин, который в эти годы любит называть себя «мещанином» и говорить о своих мещанских склонностях, в «Путешествии Онегина» приписывает самому себе тот же «идеал» («хозяйка», «покой», «да щей горшок, да сам большой»), который впоследствии почти текстуально повторяет Евгений, и только это совпадение может объяснить, почему о совершенно прозаических размышлениях Евгения говорится, что он «размечтался, как поэт».
«Медный всадник» органически связан с «родословными», с темой оскудения дворянства и превращения его в tiers etat (третье сословие), и краткость упоминания о предках Евгения свидетельствует не о рудиментах отброшенного замысла, а о стремлении сказать о многом в немногих словах. Это стремление ограничиться намеками легко может быть объяснено той острой политической тенденцией, которой эта тема была окрашена у Пушкина. Жестоко высмеивая военно-бюрократическую верхушку николаевской империи, Пушкин в самом ее происхождении подчеркивает холопство («ваксил царские сапоги» и т. п.). В отличие от наследственной аристократии западного типа, сохраняющей известную независимость, русская чиновная знать может быть только «средством тирании, или скорее трусливого и дряблого деспотизма» («О дворянстве»). Наоборот, потомки родовой знати, сохранившие чувство независимости и чести, в самодержавной России именно поэтому оказываются в оппозиции и обрекаются на политическое ничтожество и бедность. Эта наследственная независимость лежит в основе интереса Пушкина к своему шестисотлетнему дворянству. Уже в «Борисе Годунове» царь называет Пушкиных «мятежным родом», и эта мятежность является основной причиной их упадка (см. вариант «Моей родословной»: «Мятежный дух нам всем подгадил…»). Но превращение боярских потомков в мещан вызывает у Пушкина не только сожаления.
Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.